Такой вывод он сделал по итогам рассмотрения жалобы обанкротившегося Дмитрия Стружкина, которого кредиторы решили принудительно переселить из 40-метровой двухкомнатной квартиры в «однушку» площадью 19 кв. м. Сейчас единственное жилье, за исключением заложенного по ипотеке, отобрать за долги у человека нельзя. В отношении такой недвижимости действует имущественный иммунитет (статья 446 Гражданского процессуального кодекса РФ).
В 2012 году Конституционный суд РФ предписал законодателю определить разумные пределы действия этого иммунитета, указав, что он не должен распространяться на помещения, размеры которых превышают средние показатели, а их стоимость достаточна для удовлетворения требований кредитора, так как иначе нарушается баланс интересов должников и кредиторов. Но соответствующие изменения в законодательство до сих пор не внесены. Летом 2020 года Минюст начал обсуждать с ведомствами очередной вариант законопроекта об изъятии так называемого «роскошного жилья». Несмотря на отсутствие в законе такого специального регулирования, собрание кредиторов Стружкина в сентябре 2019 года решило переселить его из двухкомнатной квартиры в Октябрьском районе Ижевска в «однушку» в Ленинском районе. Решение было, по сути, принято мажоритарным кредитором Алексеем Лебедевым (почти 90% требований - 2,9 млн руб.). Само же дело о несостоятельности инициировал сам Стружкин в октябре 2017 года из-за долга в 3,26 млн рублей (по данным Единого федерального реестрасведений о банкротстве — bankrot.fedresurs.ru на май 2018 года), в мае 2018 года суд признал его банкротом.
В результате этой сделки кредиторы Стружкина получили бы дополнительно в конкурсную массу от 800 тыс. рублей до 2,3 млн рублей. Его «двушка» по разным оценкам стоила от 1,6 млн руб. до 3,2 млн рублей, а квартира, которую планировалось передать Стружкину в собственность, оценивалась в 850 тыс. рублей. Позже в судах кредитор Лебедев ссылался не только на экономическую целесообразность такой замены недвижимости, но и на отсутствие у Стружкина потребности в жилом помещении площадью 40,3 кв. м, поскольку у него нет супруги, несовершеннолетних детей «и иных лиц, осуществляющих пользование спорным помещением». Учетная норма жилого помещения на одного человека в Ижевске составляет 13,3 кв. м, указывал он со ссылкой на решение городской думы Ижевска от 28 июля 2005 № 349 Кроме того, Лебедев говорил о том, что квартира не используется банкротом как жилье, указано в материалах дела.
Стружкин не согласился с решением кредиторов и обратился в суд. Сначала Арбитражный суд Удмуртской республики встал на его сторону, решив, что двухкомнатную квартиру нельзя отнести к «роскошному» жилью, так как она «в значительных размерах (в несколько раз и более) не превышает минимально-разумный размер обеспеченности граждан в жилых помещениях». Однако апелляция и кассация разрешили переселение, так как в новой квартире Стружкину «будут обеспечены жилищные условия, необходимые для нормального существования».
ВС РФ, рассмотрев жалобу Стружкина, не согласился с выводами апелляции и кассации. По его мнению, кредиторы не имели права принимать решение о переселении должника в отсутствие законодательно установленных критериев роскошного жилья и необходимого, а также правил замены такой недвижимости. Кредиторы «фактически произвольно в отсутствие законодательного регулирования определили разумно достаточный уровень обеспеченности должника жильем», указал ВС РФ. «Конституционный суд РФ прямо и недвусмысленно исключил возможность решения данного вопроса (установления правил предоставления замещающего жилья) правоприменителем до внесения соответствующих изменений в законодательство», — говорится в определении ВС РФ. Тем не менее, ВС РФ указал, что, по его мнению, «очевидно, что имеющуюся у должника квартиру площадью 40 кв. м нельзя признать для него роскошным жильем, превышающим разумную потребность в жилище».
Также ВС РФ отверг аргумент кредиторов о том, что квартира не используется банкротом как жилье и он пытался ее перевести в статус нежилого помещения. «Наличие у гражданина фактической возможности проживать по иному адресу не означает допустимость безусловного неприменения к находящемуся в его собственности единственному жилью исполнительского иммунитета. Довод кредиторов и финансового управляющего о том, что должник предпринимал действия по переводу спорной квартиры в нежилой фонд для использования помещения в коммерческих целях, сам по себе не подтверждает наличие у последнего прав на иное жилье», — говорится в определении.
По мнению ВС РФ, апелляция и кассация «фактически лишили гражданина частной собственности, на которую не может быть обращено взыскание, против его воли», одновременно навязав право собственности на иное имущество, в приобретении которого он заинтересованность не выражал. ВС РФ отменил постановления апелляции, кассации и оставил в силе решение Арбитражного суда Удмуртской Республики в пользу Стружкина.
